Я зашёл в ординаторскую, присел на свой стул, вытянул ноги и закрыл глаза – смена выдалась непростой.
«Новичок?» – вдруг услышал я.
«Что?», – вздрогнув, спрашиваю, и всматриваюсь в угол ординаторской, в которой стоял полумрак.
«Вы первый год тут работаете?» – из темноты возник силуэт тучного мужчины, который встал с диванчика в дальнем углу комнаты. «Вижу, что вы молодой и чем-то сильно взволнованы и в то же время выглядите уставшим».
«Извините, но посторонним тут не место» – жёстко пытаюсь пресечь незнакомца.
«Прошу прощения. Но я не совсем посторонний. Я работал здесь почти 30 лет. Хирургом. Детским. Два года на пенсии. Зашёл навестить коллегу, Павла Александровича. Вы его должны знать, он тут главврач» – заявил он, подходя ко мне.
«Василий Игоревич» – представился он.
«Сергей… Сергей Владимирович» – он сжал мою ладонь своими тонкими, но крепкими пальцами.
«Я уже уходил, но не удержался, проходя мимо этой ординаторской, и заглянул. Этому дивану лет десять точно! Сколько ночей на нём провёл на дежурствах. Только присел, а тут вы. Дышит тяжеловато, на кресло прямо свалился. Ну, думаю, — новичок!».
«Да, я тут три недели, после ординатуры. Детская больница скорой помощи — самый непростой выбор. Все эти ужасные травмы у детей… мне трудно привыкнуть. Впрочем, коллеги, уверяют, что уже через пару месяцев не буду реагировать на крики и плач, «обрасту чешуей». Но если не получится, попрошусь во «взрослую» клинику».
Василий Игоревич улыбнулся и сказал, смотря мне в глаза:
«Надеюсь, что вы останетесь. Я ни разу не пожалел, что стал детским хирургом. Мы как никто другой знаем людей. Могу с уверенностью сказать, что всё самое настоящее встречается именно в детях. Страх, боль, отчаяние, смелость, мужество и любовь» – сказал Василий Игоревич, после чего помолчал и продолжил:
«Лет 15 назад случилось… Забежала сюда сестра и кричит «тяжёлый пациент во второй операционной, авария»! Беду туда, там уже бригада врачей, на столе лежит девочка дошкольного возраста. Вся семья попала в аварию, отец, мать, и дети-близнецы, мальчик и девочка. Пострадала именно девочка – удар пришёлся именно на ту сторону, с которой сидела она. Остальные практически не пострадали, а вот девочка… Переломы, рваные раны и сильная потеря крови – вот что было хуже всего.
Выясняем – у девочки третья группа, положительная, однако именно такой крови у нас как назло сейчас нет! А счёт идёт практически на минуты! Делаем анализ крови родителей – не то, у отца вторая группа, у мамы четвёртая. Но был ещё брат-близнец. У него точно группа была третья.
Он сидел вместе с родителями в приёмном кабинете, весь испуганный, перепачканный кровью сестры. Отец стоял, бледный как мел, мать рыдала. Я подошёл к мальчику, сел перед ним на корточки, посмотрел ему в глаза и говорю:
«У твоей сестрички большие проблемы, она очень серьёзно пострадала».
«Да, я знаю», – всхлипнул мальчик, потирал глаза кулачком. «Когда мы врезались, она сильно ударилась. Я держал её на коленях, она плакала, потом перестала и уснула».
«Чтобы спасти её, мы должны взять у тебя кровь для неё» – добавил я.
Он перестал всхлипывать, осмотрелся, вздохнул и кивнул головой. Я подозвал медсестру:
«Это тетя Света. Она отведёт тебя в процедурный кабинет и возьмет кровь. Тетя Света очень хорошо умеет это делать, тебе не будет больно».
«Хорошо» — вздохнул мальчик, после чего потянулся к матери. «Мама, я люблю тебя, мам! Ты самая лучшая! И тебя папа, люблю. Спасибо за велосипед».
Уже после операции его сестрёнки мы встретились с ним снова – мальчик приходил в себя в процедурной, лежа под одеялом. СВета предоставила ему отдых. Я подошёл мальчику.
«Что с Катей?» – спросил он.
«С ней лучше, она спит. Ты спас ей жизнь», – ответил я.
«А когда я умру?» – задал мальчик ещё один вопрос.
«Не переживай, до старости ещё очень много времени».
Эту фразу Василий Иванович произнёс дрожащим голосом – видно было, что и спустя пятнадцать лет он волнуется, вспоминая этот момент.
«Вы, наверное, не всё поняли, Сергей Владимирович. Но и я не сразу всё осознал. Осенило лишь потом. Мальчик думал, что он отдаст сестре свою кровь, а сам умрёт. Дети имеют особое представление о многих вещах, которые взрослым кажутся понятными. Детям не всегда всё так понятно. Мальчик прощался с родителями, он реально думал, что ему предстоит пожертвовать своей жизнью ради сестры. Он решился на это без колебаний.
Вы понимаете, Сергей Владимирович, что это настоящий подвиг? Незамеченный подвиг. Так что и вы оставайтесь тут, Сергей Владимирович. Иногда будут сложности, но жалеть вы никогда не будете».